Вверх по Ингулу и Громоклее
Болгарская история. Четырнадцатого июня 1862 года приказом министра народного просвещения России А.В. Головнина в Николаеве был создан пансион для выходцев с Балкан – прообраз Южнославянского пансиона, который открылся 1 марта 1867 г.
А в апреле 1863 г. в Николаеве появился высокий статный мужчина с выразительной внешностью. Городские барышни тут же установили, что мужчина был назначен младшим надзирателем в пансион для балканских детей, был он болгарином, и звали его Тодор Минков.
Как выяснилось, Федор Николаевич (так его назвали в Николаеве) был участником Крымской войны, мало того, адъютантом князя М.Д. Горчакова.
Стоит ли говорить о том, что в скором времени Минков стал всеобщим любимцем у женской половины нашего города.
Но речь пойдет не о любовных похождениях Тодора Минкова, не о его педагогической деятельности, и даже не о его пребывании в Николаеве. Дело в том, что сотрудники музея «Старофлотские казармы» И.В. Гаврилов и Е.В. Пономарева выяснили, что первая жена болгарского просветителя, умершая в молодом возрасте, похоронена возле церкви села Остаповка Ново-Одесского района. Сохранилась ли эта могила, а если сохранилась, то в каком состоянии, – на эти и некоторые другие вопросы нам и предстояло ответить во время нашей очередной поездки.
Ингулка и окрестности
Зная состояние наших дорог, Алексей Кравченко предложил добираться в Остаповку по проселочным дорогам вдоль Ингула и Громоклеи. Большинство деревень и сел, расположенных у Ингула, основаны в конце 18-го начале 19-го веков.
У Ингулки богатая история. Некогда здесь были охотничьи и рыболовные угодья казацкого поселения Балацкое, но во второй половине 18-го века правительство царской России передало земли болгарам, бежавшим от турецкого ига. Позже, когда болгары переселились в другое место, поселение стали заполнять украинцы.
Современная Ингулка образована в 1945 году после слияния поселений Ингулка и Богдановка. Богдановка (Хреново) также вошла в историю. В 1788-м году здесь проездом побывал М.И. Кутузов, командовавший Бугским егерским корпусом, о чем он упоминал в нескольких письмах.
В Ингулке два кладбища, и оба буквально заполнены каменными крестами. Сказать, что их там много – не сказать ничего. Это заповедники каменных крестов. Иногда их называют казачьими, но это не так. На самом деле за долгое время странствий нам удалось найти только два казачьих захоронения: в Лупарево и в Баловном. Спасибо жителям села, что сберегли их, не использовали для собственных нужд.
Традиционным для нашего народа образом мы выразили свое восхищение увиденным, и принялись фотографировать кресты для будущей книги. На большее времени уже не оставалось. Поэтому памятник погибшим воинам и местную церковь осмотрели почти на ходу.
Церковь носит имя Святого пророка Ильи и имеет два здания – старое и новое. С первого взгляда может показаться, что старая церковь блекнет перед новой, современной, но это не так. В ней есть своя прелесть и легкий налет старины, которую редко где увидишь. У ограды – миниатюрная часовенка с образом Богоматери внутри. До этого мы ничего подобного не встречали.
Церковь построена прихожанами в 1892-м году, в 1899-м перестроена в каменную однопрестольную. При ней была церковно-приходская школа.
Строительство новой церкви начато около 2005 года и продолжалось более семи лет.
Костычи. Приют живописцев.
Деревня Костычи известна прежде всего тем, что в ней провел последние годы жизни известный николаевский художник Михаил Терновский (яхтсмен и меценат, организатор пленеров в Костычах). После выхода на пенсию он купил в Костычах домик, привел его в божеский вид и стал приглашать в гости николаевскую художественную братию.
Костычи растянулись вдоль Ингула извилистой линией. Проезжая по ним, мы, конечно же, не смогли определить, где же жил художник Терновский, но забор из пустых пластиковых бутылок нашли. Эта инсталляция явно создана под влиянием творческих личностей, периодически наезжавших в деревню.
В архивных документах встречаются разные наименования деревни: Костичевка, Франкова, Скортулина (владельцами второй половины 19 века были потомки дворянина Бирзулы Г.И. — Скортули В.М., А.В., А.В.). Основаны Костычи в конце 18 века.
В 1896 году в деревне насчитывалось 16 дворов, в которых проживало 70 мужчин и 61 женщина.
В 1916 – 39 хозяйств, 98 мужчин и 115 женщин.
В 2001 – 923 человека.
Наш автомобиль с высоким клиренсом (любимое слово нашего администратора) медленно пробирался от одного поселения к другому по сильно пересеченной местности, с радостью выскакивая на укатанные участки дороги. Впрочем, кто сейчас ездит по дорогам? Мало кто, в основном выбираем направление. Порой ветви деревьев смыкались над нами, образовывая туннель, с дерева на дерево перелетали стрепеты, недоуменно поглядывая на невесть откуда появившийся экипаж, а обнаглевшие удоды вовсе не собирались уступать нам дорогу.
Справа дремал в своей колыбели Ингул. Он никуда не спешил, даже не шевелился, просто спал, спрятавшись в камыш. Ингул — слово тюркского происхождения. Как утверждают справочники, возможно, связано с турецким äŋgül: «тихий, ленивый». Чем ближе к Николаеву, тем больше замедляется течение реки, а в зарослях камыша между Ракетным Урочищем и Соляными Ингул засыпает окончательно.
Громоклея
Несмотря на свое грозно звучащее название, Громоклея такая же тихая и ленивая, как и Ингул. Длина реки всего 102 километра. Она берет начало у села Пенькове, несколько раз меняет направление течения на противоположное. Впадает в Ингул между селами Новопетровка и Пески.
Мы ехали вдоль Громоклеи по территории лесного урочища «Пичево», пока не наткнулись на информационный щит, посвященный урочищу и его леснику Николаю Яковлевичу Гайдашу.Много лет своей жизни посвятил он разведению и охране лесов.
Владимир Николаевич Гайдаш, директор ГП «Баштанское лесное хозяйство» в своих воспоминаниях об отце рассказывал: «Когда организовывалось лесное хозяйство в Николаевской области, это были где-то 1965-1966 года, мне было лет 16, мой отец был лесником. Лесникам приходилось все время заниматься организацией, подготовкой почвы под лес, выращиванием посадочного материала и семян, организацией посадки леса и т. д. На посадочную машину, на которой работал отец, я тогда смотрел как на самолет. У нас же лес никто не сажал. Высаживали деревья, сады, огороды, но лесов мы не видели никогда».
Но Николай Яковлевич был еще романтиком и поэтом. Он всей душой любил свою землю и ту, речушку, на которой вырос. Вот что он написал о Громоклее:
Пожалуй, будет не по силе все наши реки перечесть,
А всех дороже и красивей одна речушка в мире есть!
Она зовется Громоклея, с трудом буравит камыши,
Скромна… Да кто ее приклеил на самом донышке души?
Нет, не хочу унизить реки других краев, других сторон!
Все ж предпочтительно навеки в свою речушку я влюблен.
Иного чувства быть не может: я тут с природой подружил,
Ловил линей, коней треножил, работал, пел и… просто жил.
Горжусь речушкой малой нашей, она, как все, творит добро,
Как реки все в морскую чашу несет водицу – серебро.
И нет нигде ее милее, она – начало всех начал.
Ведь я на тихой Громоклее зарю мечты своей встречал!
***
Мало-помалу приближались мы к основной цели нашего путешествия – деревне Остаповка Новоодесского района. Сколько раз встречались аисты в гнездах на столбах, столько раз кто-то из нас восклицал «Аист!». В городе аистов нет. Прав был Вольтер, когда сказал, что природа сделала нас легкомысленными, чтобы утешать нас в несчастьях.
Ненадолго задержались в закованной в асфальт чистенькой Кашперо-Николаевке, проскочили Михайловку, Архангельское и Антоновку.
В Карловке (бывший хутор Бредихина) у самой дороги сохранились остатки винного погреба и колодец, засыпанный мусором. Возможно, когда-то здесь был придорожный трактир или что-то подобное. Напротив кладбище, справа – утопающие в зелени деревьев несколько домиков.
Остаповка. Безнадега.
Википедия сообщает, что Остаповка основана в 1861-м году, но в этом можно усомниться, так как первая каменная церковь была построена еще в 1800-м году. Некогда это было большое село с церковью и большим приходом, в который входили деревни Барвенцово, Антоновка, Архангельск, Новоалександровка, Остаповка, а также несколько хуторов.
Остаповка входила в состав Привольнянской волости.
Помещиком села был капитан-лейтенант Павел Степанович Дудников. Служил исправником в земском суде Херсонского уезда. Кавалер ордена св.Анны 3-й степени.
В 1856-м году построил в Остаповке каменную однопрестольную церковь. Похоронен в ограде Николаевской церкви, им же построенной.
На 1896 год в Остаповке числится 70 дворов, 85 мужчин и 85 женщин. В Остаповской экономии – 7 дворов, 29 мужчин и 13 женщин.
На 1916 – 32 двора, 62 мужчины и 80 женщин
На 2001 – население Остаповки составляло всего 16 человек.
Это все, что известно об Остаповке и его владельце. Разве еще то, что Дудниковы – старый дворянский род. В документах 1805 года упоминается Степан Семенов Дудников.
Могилы Ксении Минковой, дочери Павла Степановича Дудникова, на кладбище не было. Известно, что она погребена в фамильном склепе Дудниковых в ограде церкви.
Церкви поблизости не просматривалось, спросить было не у кого. Отправленный в деревню Лешка Кравченко вернулся практически ни с чем. Никто ничего не знал.
За остатками винного погреба дорога поворачивала направо. Проехав по ней несколько десятков метров, мы наткнулись на остатки старого сада и еще несколько каменных погребов с арочным входом. Похоже на остатки панского дома, решили мы и подумывали уже с этим согласиться. Но в этот момент возле нас остановились зеленые «Жигули», из них выбрался решительного вида мужчина и направился к нам. Узнав, кто мы и что нам нужно, он рассказал следующее:
– панская усадьба была на несколько сот метров дальше;
– о перезахоронении Ксении Минковой в селе никто никогда не слышал. Единственное, что он знает из рассказов своей бабушки, так это то, что в начале прошлого века на кладбище действительно хоронили какую-то барыню в богатой одежде. Но это была не Ксения Минкова – она умерла намного раньше.
Кладбище никогда не переносилось, оно всегда находилось там, где находится, но найти там захоронения позапрошлого века просто нереально.
Тут мы вспомнили про церковь, которая находилась у самого тракта и фамильный склеп Дудниковых. Оказалось, что это место еще дальше, перед старым мостом через Громоклею.
Разумеется, церкви там уже не было. Она была разрушена еще в 30-е годы прошлого столетия. Единственное, что нам удалось установить, так это приблизительное место ее нахождения. Оказалось, мы не ошиблись, и на Google-картах четко виден прямоугольный фундамент, заросший травой. С земли его заметить практически невозможно.
***
Во многих местах нашей поездки природа берет верх и следы обитания человека зарастают травой и сиренью. Но ощущение безысходности от утраченной истории сметает ветер с ароматом степных трав, переливчатых песен птиц, прячущихся в траве и тростнике. А на каменных крестах наших предков греются юркие ящерицы. Приглядывают…