Истории двух женщин, переживших войну в условиях национальной дискриминации в Николаеве

В этом году 28 марта исполняется 75 лет, как Николаев был освобожден от фашистско-немецких захватчиков. Времена Второй мировой войны выжившие вспоминают и признают как самый жестокий этап в истории человечества. 

NikLife записал истории двух жительниц Николаева, которые поделились своими воспоминаниями об оккупации города и рассказали, с чем им и их семьям пришлось столкнуться в то время.

Обе женщины принадлежат к еврейской национальности и вспоминают те страшные годы как период особого гонения представителей своего народа со стороны оккупантов.

Людмила Деревянко не без слез вспоминает, что несмотря на то, что ее семья занимала хорошее положение в обществе, война и захватчики не щадили никого.

— Я родилась в семье смешанного брака. Мама – чистокровная еврейка, папа – армянин. И когда в Николаев вошли немцы, то буквально сразу начались преследования еврейской национальности. Папа вырыл в полу яму. Сделал в деревянном полу квадрат, утопил там из проволоки ручку и ночью вывозил оттуда землю ведрами, чтобы было незаметно. Там нас прятали. Помню,как маму трижды забирали в Гестапо. У нашей соседки в то время остановились немцы и она без конца им указывала, что в нашем доме женщина и дети еврейской национальности. Когда к нам приходили, то маму арестовывали, а папа успевал нас прятать под пол.

Делясь своей историей, женщина отметила, что в то время каждый показывал свое настоящее лицо. Ведь даже среди своих соседей находились предатели, а среди оккупантов – отзывчивые люди.

— Но среди плохих людей случались и хорошие. Была одна немка, она из колонистов и давно уже была здесь. Она работала с мамой в порту и четко понимала, какой национальности моя мать. Когда ее забрали в первый раз, то эта женщина, тетя Поля, которая работала переводчицей, говорила и клялась, что мама армянка и ее на первый раз отпустили. Второй раз немцы сомневались в ее национальности, но отпустили как супругу в смешанном браке. А третий раз маму забрали и уже вели на расстрел. Когда маму забрали, то мы думали, что она мертва и папа в 5 утра поехал искать ее тело среди расстрелянных, но так и не нашел. Мы ее оплакивали. Однако, оказалось, что,  когда людей вели на расстрел, то горожане выносили им воду и еду. И под этим видом маму выкрала абсолютно чужая женщина. Она не выходила из квартиры незнакомки и с нами никак не могла связаться. 28 марта, когда немцев прогнали из Николаева, папу забрали на фронт. А мы считали, что мы уже сироты. И тут к нам вернулась мама. Поэтому среди плохих людей было много хороших, которые помогали выжить нам.

Как вспоминает николаевчанка, когда начались массовые преследования, им с сестрой было очень тяжело, так как пришлось прятаться, чтобы не забрали на расстрел как мать. Они скрывались в подвалах и каморках у знакомых, где были грызуны, и питались мерзлой картошкой или очистками, которые им великодушно давали люди, которые их покрывали, рискуя собственной жизнью.

Но даже в таких условиях были люди, которые в период оккупации до последнего боролись с вражеским режимом.

— Мой папа в подпольной организации делал с братом диверсии. Так, дядю моего застукали за тем, как он клеил листовки. Его повесили на Соборной площади. В музее Верещагина даже есть фотография, где повешен мой родной дядя.

Не менее впечатляющей была история Тамары Матвеевой. Ее настигла война, когда та была еще совсем маленькой, поэтому первые два года она помнит смутно, больше по рассказам сестры и родителей. Настоящей удачей Тамары Рувимовны оказалось то, что хоть ее мать была еврейкой по национальности, однако отец был чистокровным немцем и имел кое-какие связи. Однако, это не спасло ее от ужасных условий войны.

– Мы жили в ужасных условиях. Может кусок хлеба и был, я точно этого не помню, но нас все время прятали то в подвале, то в каморках. Чтобы не знали, что есть кто-то еще. Когда папа завел некоторые знакомства, то договорился, чтобы нас поселили в пустом доме рядом с концлагерем, который обслуживали румыны. На войне они оказались хуже немцев.

Со слезами на глазах Тамара Матвеева вспоминает день, когда они узнали об освобождении Николаева. Это было настоящим вызовом для них, ведь несмотря на гордость за Родину, они были заложниками румынов. А те, поняв, что советская армия наступает, погнала всех в Одессу.  

– После постоянной темноты в подвалах и коптерах нас гнали на Одессу. Мы спали на земле, некоторые даже примерзали ночами к земле. Днем был мокрый снег с дождем. Сестру не могли поднять с утра, потому что она примерзла, и румын сказал, что расстреляет, но, поддавшись просьбам женщин, пожалел. Когда румыны узнали, что наши мужчины освободили город, то бросили нас и убежали, а мы добрались домой.

Особый трепет и своеобразную благодарность женщина испытывает к некоторым немцам, которые не лишились человечности, несмотря на военные действия. Один из них, понимая, что та вовсе ребенок и проникшись добротой, передавал ей еду. Оказалось, что у него в Германии тоже есть дочь.

— Когда мы жили в городе еще, то возле нас было двухэтажное здание с топливом и там жили немцы. Несколько раз немцы подходили, видели меня и забирали. Мама, видя это, и забрать хотела, и из дому выйти боялась, чтобы не забрали и не расстреляли ее. Потом меня возвращали домой с полными руками конфет, шоколадок немецких, консерв. Потыкав на меня пальцем, немец сказал маме, что у него такая же. Поэтому и среди немцев были люди.

Эмоционально трудно это пережить и еще сложней это вспоминать. Обе женщины никогда не пожелают никому в мире столкнуться с такой катастрофой. Поэтому, в День освобождения Николаева, они желают все украинцам беречь мирное небо над головой.